AFX.RU

 Тапир, обычное животное плейстоценовой Северной Америки, представлял собой грубый эквивалент африканского гиппопотама. Однако настоящими аналогиями громадных толстокожих Африки, носорогов и бегемотов, были наземные ленивцы.

Наземные {modal url=http://www.afx.ru/poleznosti/10-prim-07.html}ленивцы{/modal} эволюционировали в олигоцене, 35 - 30 млн. лет назад, от предков, которые, подобные ленивцам сегодняшнего дня, жили на деревьях в тропической Америке. Некоторые роды наземных ленивцев ходили на боковых краях ступней, другие, подобно представителям рода "гигантских когтей" (Megalonyx), наступали на всю стопу. Они варьировали в размерах от карликовых видов с карибских островов до североамериканских животных размером с буйвола и, наконец, вплоть до гигантов из Патагонии, принадлежавших к родам еремотериев (Eremotherium) и мегатериев (Megatherium). Последние превосходили по размерам носорога.

Рядом с этими гигантами, по берегам рек жили гигантские бобры размером с медведя и {modal url=http://www.afx.ru/poleznosti/11-prim-08.html}глиптодонты{/modal}, напоминавшие броненосца весом в тонну.

{module Баннер2}

Когда 73 % североамериканских и 80 % южноамериканских видов млекопитающих [только вдумайтесь в эти цифры], весящих более 100 кг, исчезли от 12 до 9 тысяч лет назад, за ними последовали по крайней мере 10 родов [не видов, а целых родов] птиц из группы хищников/падальщиков. Среди них были американские версии африканского аиста-марабу, несколько крупных видов американских "грифов", большой кондор Breagyps, длинноногая американская "птица-секретарь" Wetmoregyps, и несколько видов семейства тераторнисов (Teratorthidea), крупнейший из которых, метко названный "тераторнис невероятный" (Terratornis incredibilis), достигал более 5 метров в размахе крыльев.

Крупнейшие птицы-падальщики Африки сегодня подвергаются той же угрозе, как и вымершие североамериканские гиганты плейстоцена, – гололицый гриф Torgos tracheliotus и белоголовый гриф Trigonoceps occipitalis постепенно исчезают, как и гигантские звери Африки, чьи трупы поедаются этими падальщиками. Более мелкие птицы-мертвоеды, такие как белоспинный, воротниковый и египетский грифы, выживают в областях, где была уничтожена современная африканская мегафауна. Однако громадный клюв гололицего грифа, столь непохожий на сравнительно изящные клювы мелких видов, как я уже упоминал, приспособлен исключительно к разрыванию кожи и тканей самых крупных животных планеты, и с исчезновением последних эта птица тоже обречена на вымирание.

Когда вымирает крупное животное, оно не уходит в одиночку: так, из-за отсутствия белых носорогов в южноафриканском Национальном парке Крюгера с 90-х годов XIX века по 60-е годы XX века популяция желтоклювого волоклюя Buphagus africanus пережила страшное падение численности. В отличие от все еще многочисленной красноклювого волоклюя, желтоклювый обладает мощным толстым клювом, адаптированным специально к собиранию наиболее крупных видов клещей с больших травоядных, преимущественно с носорогов. Таким образом, только после реинтродукции белых носорогов в Национальный парк Крюгера популяция желтоклювов начала восстанавливаться.

Восстановление популяции желтоклювого волоклюя – положительный пример восстановления богатства среды. Однако, возвращение и самих носорожьих клещей было, конечно, ценным увеличением биоразнообразия национального парка Крюгера. Тот факт, что я упоминаю только одного из этих клещей – Dermacentor rhinocerinus, вернувшихся в Южную Африку с реинтродукцией носорогов, означает только, что именно его броская ярко-оранжевая окраска немедленно привлекает внимание посетителей парка. Однако наряду с этими красивыми членистоногими, вместе с носорогами в парк вернулась и одна из крупнейших мух мира – Gyrostigma pavesii, чьи яйца били перенесены в парк Крюгера на коже хозяев из Зулуленда, где отловили белых носорогов. Как заметил Лео Краак, биолог Национального парка Крюгера, зачинатели программы по реинтродукции носорогов не всегда внимательно относились к тому, каких спутников и паразитов носорогов они возвращают в Южную Африку вместе с их хозяевами.

В одной из транспортных клеток носорог, должно быть, испражнялся, будучи еще в Зулулэнде, и в последнюю минуту самка крупной кровососущей мухи Rhinomusca dutoiti отложила в навозную кучу кладку. В конце концов, яйца проклюнулись в парке Крюгера и дали начало процветающей ныне популяции, чей ареал протянулся от Претории до Муиплааса.

Даже сегодня, когда биологи с большей осторожностью подходят к проблеме переселения сопутствующих организмов вместе с крупными животными, было бы крайне маловероятно составить полный список мух, червей, вшей, клещей, гельминтов и всех одноклеточных, которые вернулись в парк Крюгера вместе с черными и белыми носорогами. Некоторые из этих паразитов и симбионтов могли бы выжить и сами, но большинство из них приспособлено только к жизни около, на или в носорогах (или, фактически, на одном из двух видов африканских носорогов) и нигде больше.

Следовательно, мы можем только гадать о буквально бесчисленном количестве более мелких видов, что последовали в небытие вслед за вымершими представителями мегафауны Евразии, Америки и Австралии.