AFX.RU

 Гоминиды, подобные человеку прямоходящему – Homo erectus, начали расширение зоны, занятой людьми, около 900 тысяч лет назад. (Я пишу “подобные человеку прямоходящему”, поскольку около 800 тысяч лет назад, человеческие популяции Африки пересекали границу между тем, что современные “гоминиды” определяют как “человек прямоходящий” - Homo erectus и “человек разумный” - Homo sapiens sapiens. В Европе в это время люди занимали промежуточное положение между Homo erectus – человек прямоходящий, и Homo (sapiens) neanderthaliensis – неандерталец. Это промежуточное звено европейской линии развития семейства людей некоторые современные систематики выделяют в особый вид – Homo heidelbergiensis, человек гейдельбергский).

Решающий прорыв “зоны человеческой оккупации” начался, тем не менее, не на границе Европы и Азии, а на африканской прародине человека. Около 120 тысяч лет назад волна за волной “полностью современные люди”, Homo sapiens, сформировавшиеся в Северо-восточной Африке, начали проникать из Африки на Ближний Восток и продвигаться далее, в Южную Азию. Эти “полностью современные люди” истребили и/или генетически растворили в себе мозаику различных популяций “архаического современного человека” [так иногда называют представители западной науки различные неандерталоидные популяции – прим. переводчика] и географические формы более древнего человека прямоходящего, которые предшествовали человеку разумному в этой “зоне”. Затем, где-то между 60 и 40 тысячами лет назад, люди впервые вышли на пространство, которое никогда не было заселено никаким из видов семейства людей – Новая Гвинея–Австралия–Тасмания.

{module Баннер2}

Около 40 тысяч лет назад, растущая технологическая вооруженность этих “полностью современных” африканцев привела к тому, что человеческие популяции современного вида совершили “Большой скачок”. Были изобретены каменные шила, достаточно острые, чтобы с их помощью вырезать костяные иглы. Иглы, в свою очередь, позволяли сшивать теплую одежду и обувь. Последняя позволила этим выходцам из тропических регионов заместить более северный вид человека – неандертальцев в Европе, а также начать продвижение в регион, который ранее был слишком холодным для заселения людьми – Сибирь. Когда около 25 – 30 тысяч лет назад люди достигли Сибири, ледник толщиной в милю, подобный тому, что сегодня покрывает Гренландию, простирался на всем протяжении нынешней Канады и северных Соединенных Штатов. Столько воды было связано в этом громадном ледяном поле, что уровень мирового океана был на 200 метров ниже современного. Островные территории, такие как современная островная часть Юго-Восточная Азия, Япония и Британия, были соединены с соседними континентальными районами. Австралия, Тасмания и Новая Гвинея формировали единый материк, а Сибирь и Аляска были соединены широкой, свободной ото льда равниной, названной “Берингия”.

Оледенения, сходные с этим, происходили на Земле, в среднем, каждые 100 тысячелетий на протяжении последних двух миллионов лет, названных Ледниковым периодом или плейстоценом. Таким образом Сибирь многократно соединялась с Аляской в период пиков оледенения и отделялась от нее во время межледниковых потеплений.

Приблизительно 20 тысячелетий назад люди в сопровождении собак, которых они одомашнили в Азии, впервые просочились на свободную от льдов территорию Аляски через берингийский мост. Между 12 и 14 тысячами лет назад они открыли путь на юг сквозь или в обход ледника, лежавшего между Аляской и остальной частью Америки, и проникли в земли “к югу от 48 параллели” или собственно на территорию США.

Они обнаружили этот “супер-Серенгети”, о котором я говорил ранее, полный животных, не имевших никакого представления о столь страшном охотнике, как человек разумный. Фауна, которая, возможно, имела так же мало инстинктивного страха перед людьми, как птицы Галапагосских островов или пингвины Антарктиды, столкнулась с супер-хищником. Хищником, способным изготавливать смертоносное оружие, подобное метательным копьям с обсидиановыми лезвиями, пускать чудовищные пожары в сухих прериях, использовать инстинкты и чутье своих собачьих союзников и планировать стратегию своих охот с помощью интеллекта и языка, к которым даже приблизиться не могло никакое другое животное. Вот тот самый фон, на котором всеохватное вымирание, спровоцированное появлением “полностью современного” человека в обеих Америках (а на самом деле – и в Европе, Северной Азии и Австралазии), становится понятным и даже неизбежным.